С одной стороны все не могу отделаться от нескольких шокировавших меня поступков, точнее, серии поступков людей, как бы бывших мне довольно близкими знакомыми, если не друзьями (друзей у меня все-таки не так много). Вот это изображение себя жертвой режима, откровенным бенефициаром которого ты был, а потом получение через это некоторых - в наши дни важных - преференций уже в новом, но не менее бессовестном мире, вызывает у меня брезгливость, отвращение и, сорри, желание больно укусить. Не менее неприятным стало сообщение о публичном диалоге прежде не совсем (хотя постепенно все более) чуждого мне человека с персонажем явно не вполне здоровым психически, но крайне отвратительным в социально-культурном и вредным в историческом смысле. Вообще люди, не бывающие "внутри", уже, кажется, ничего не смыслят в том, что тут происходит на самом деле. Да и те, кто "внутри" не всегда смыслят. А с другой стороны, все умирают. Вот умер Ипполитов - человек крайне мизантропический и высокомерный, но написавший ряд эмоционально тронувших меня текстов. И теперь уже не очень и важно мое к нему отношение как к персонажу со странным красным лицом, идущему по Невскому и не отвечающему на приветствие, а важна в целом печаль. И хочется книжку про Пиранези раскрыть снова. 

Сегодня снилась пара черно-белых фильмов. Один даже запомнился. Начинается все как некая странная игра в закрытом помещении: две дамы в возрасте, один юноша и одна женщина лет тридцати с ребенком вступают в игру по неведомым правилам - что-то друг другу кидают из одного конца большой комнаты в другой, при этом все сидят на полу. После в кадре видим, что комната эта находится за дверью, а снаружи прием или вечеринка, где много людей в характерном шестидесятническом виде - прически, одежда. Кто-то из гостей распахивает двери в ту странную комнату, и взглядам предстает полный раздрай - все разбросано, поломано. А тела всех четырех взрослых игроков лежат в разных позах (ребенок куда-то исчез) - и не понять, мертвы они или просто легли в нелепых позах на полу.