Дней пять думала, публиковать ли предыдущий пост. А, однова живем. За прошедшие дни неожиданно позвонила одноклассница, с которой не виделись года три-четыре. Но не потому, что соскучилась вдруг по мне - нужны деньги. Там такая история, что даже внутренним взглядом не хочется смотреть. Живая, умная, веселая, талантливая - и все это похоронено под мужем категории (не буду ничего писать, не могу). Если того, что в предыдущем тексте, пожалуй, даже готова пожалеть, то этого - безжалостно. Почему-то от этой просьбы даже передернуло. Как можно догадаться, просьба эта не первая. а главное, так ты не нужна, а как деньги потребовались, можно и позвонить. Дико неприятный осадок остался. Есть вообще такая тема: многим моим знакомым и постепенно становящимся бывшими друзьям упорно кажется, что я эдакий утес в бушующем море, человеческие эмоции мне не нужны, зачем мне звонить, вспоминать обо мне - только когда что-то надо. Т.е. у меня есть несколько друзей, но прямо вот пальцев одно руки хватит пересчитать. Отчасти поэтому перестала праздновать день рождения. Настоящие помнят, когда он у меня, и этого достаточно. Еще смотрели сегодня фильм "Квадрат" (каждый второй эпизод знаком до мелочей), а в воскресенье - чудесного диденковского "Чапаева и пустоту". Последнее -чистый сон. Только музыкальная составляющая в первом из трех действий не очень мне понравилась. Но последнее действие хочу пересматривать, как "Кортео" Финци Паски, много раз.

Чудо чудное выйти-таки в город - там не только тягучая тупая работа всю неделю не вздохнуть не привыкнуть к этому воздуху в горле все время першит после того теплого доброго воздуха и прозрачного неба по утрам только вода держит здесь мягкая плеская северная вода - опять же милые сердцу люди. Не все, конечно, милые по умолчанию. Но вдруг одна по работе знакомая, красивая и довольно отстраненная всегда женщина (мне даже всегда казалось раньше, что она ко мне уж очень критически относится, да вообще ко всем, гордясь своим положением) неожиданно взяла за руку и горячо говорила (но это возможно момент у нее такой - там, где она работает теперь тоже все сошли с ума, не только у нас, но там еще и с обеих сторон). У сетево позитивного и желающего казаться черти каким крутым (единственным в городе) по профессии тоже вдруг дурные зубы и болезненная зависть ко всему, что движется. Зато чудесный коллега (те же 11 пар - суки, они хотят нас убить) в магазине тоже неожиданно. Хлеб, водка и порей (итальянист). И подруга (инстраграмм идеален - изобретательная, очень здоровая еда, спорт, культура, путешествия, виды, мысли о глубоком, сокрушения о падении нравов в разных позах), а через два часа бывший муж ее (ждет уже купленную квартиру, но из предыдущей, где жил до развода, та же самая умная, сильная и во всех смыслах прекрасная женщина желает выписать его прямо сейчас - потому что обещал исчезнуть, но не исчез вовремя - и он живет в комнате, где есть кровать, стол и этажерка и больше ничего, но живет еще, правда, будь у меня такой муж, до развода бы не дожил, убила бы:)) И жалко обоих.

а) Что делать, когда твоя непосредственная начальница (в прошлом искренне любимая преподавательница, вне работы - довольно милая женщина, странных, правда, взглядов на жизнь вообще, но в остальном очень профессиональный и непротивный человек) на работе реально "плывет" - постоянно говорит "если я не умру", дико стремается всего, катастрофит, короче, заражая этим дурным вирусом все вокруг, вместо того, чтобы расслабиться и получить хотя бы толику удовольствия (ну, или уйти уже, если так все противно и мучительно, а не говорить об этом каждую минуту и не жаловаться на жизнь, заставляя при этом остальных делать все, чтобы дойти до аналогичного состояния). До какого-то момент я даже была готова сочувствовать, но сейчас отчетливо ощущаю это как манипуляцию. Нехорошо. б) Много поучительного можно обнаружить, когда узнаешь про семейные корни некоторых знакомых. Понимаешь вдруг, откуда тянуло говнецом. в) Зачем эти четыре пары подряд - потом только спать, никуда уже идти не хочется, ничего писать-переводить не хочется. Отупляющая деятельность.

Полтора часа с могильщиком

Ладно, не с тем, который роет могилы, а который их строит (бетонирует крипты, возводит и штукатурит стены склепов). Иногда я жалею, что не писатель. В смысле, не просто написатель букв, как все теперь, а настоящий, который может передать вот это вот все, чтобы у читающего сдавило грудь, как сдавило у меня в эти полтора часа. Села в Кечкемете - поезд до Будапешта. В сидячем шестиместном купе пожилая пара (не супруги, знакомые, дама что-то доказывает собеседнику, держа в руках распечатанный чуть ли не на ксероксе самодельный журнал). Мужичок (такой типичный безвозрастный за пятьдесят венгр-работяга, загорелый до цыганистости, но не цыган, слегка пьяненький уже, в руках "Арань Асок" - "Золотые тузы", то есть. - Ой, женщина, а не вас сейчас в привокзальном буфете видел? (действительно меня - мы там ждали поезда с коллегой-монголисткой из Будапештского университета, но у нее оказался билет в другой вагон случайно) - А ничего, если мы с вами поговорим. Я вот домой еду в Пешт, дочку навещал, знаете, какая у меня дочка. А вы до куда? - И я до Пешта. - А потом? Я не то, чтобы специально интересуюсь. - А я и не скажу, но потом - дальше. - Куда? - В Петербург. Это мужчину озадачивает, но не обескураживает, и в последующие полчаса я узнаю про его старшую дочь шестнадцати лет и про младшую дочь, от другой жены, умершей от рака. Младшей девять, она живет у приемных родителей, т.к. отец впахивает в Будапеште, чтобы как-то ее потом вытолкнуть наверх по социальной лестнице. Когда он говорит о младшей, лицо у него начинает светиться каким-то прямо неземным светом. Натурально. - Я ж ради нее все. Она такая шустрая. Во дворе и вишня, и груша - на все уже успела залезть. И учится хорошо, слава Богу. А я что - штукатурю (на этом этапе еще не рассказывает, где конкретно), я ж не жид какой (исторической правды ради придется оставить этот фрагмент), не складываю себе, только ей. Привез ей пачку - восемнадцать тысяч форинтов. Накупил всяких сладостей, всего. Она гордится, приемной матери говорит: я тебе не дам, а папе отдам пять тысяч на бензин. (глаза наполняются слезами). - А старшая? - Старшую не так люблю, она от другой жены, уже погуливает с парнями, невестится. Я ей: куплю что хочешь, покажи, какое платье хочешь, куплю, но чтоб парень какой на мои деньги пил - это нет. А вот младшая (и снова глаза увлажняются). Ее когда в роддоме показали - волосы черные, глаза голубые, я говорю, подменили, мол. Я, как жена умерла - от рака сгорела, месяц да один день, - все равно готовить горячее ей не могу, в школу водить, я же на работе, думал отдать в патронатную семью, там еще несколько девочек, потом посмотрел там на них, занервничал, как отдам ее тому, кто больше меня пьет, нашел приемных родителей. Теперь приезжаю на выходные. Она мне: "Папа, оставайся ночевать!" Любит. Я ее увижу - сразу как пьяный. А что сейчас выпил - может же человек расслабиться. На этой фразе соседи неодобрительно смотрят на нас обоих (особенно осуждающе на меня, как мне кажется, за то, что я поощряю беседу). Мы когда работаем - если кого хоронят, сразу откладываем инструменты, уважаем. Тут постепенно становится понятно, где мой собеседник работает - далее следует рассказ про кладбища, крипты, склепы. С городостью упоминается причастность к похоронам членов семьи Эстерхази (кто знает, поймет:) Потом, видимо, уже не первая банка пива начинает действовать. Начинаются комплименты моим глазам, радость от того, что я живо реагирую, интересуюсь. После - в течение минут тридцати - мне приходится прослушать весь венгерский шансонный репертуар: от явно военного времени песен типа "Эх, надену я форму, поцелую милую, завтра отправляюсь с офицером", до "Будапештских девушек" и "Эти голубые глаза напротив" с многозначительными взглядами на меня. Песни явно нервируют соседей и проводницу, которая подходит к купе и грозится ссадить моего собеседника на ближайшей станции, но я уговариваю ее этого не делать. Мужчина зовет меня выйти с ним на станции Зугло выпить кофе (отметим, цивильность предложения), я предсказуемо отказываюсь (он и не надеялся - это видно, но просто не мог даме не предложить). Насмешливо поглядывая на стерегущую его проводницу и хитро улыбаясь, поет песню про старого цыгана, играющего на скрипке паре в ресторане "Анабелла" - в песне есть слова, "Кому музыка не по сердцу, у того и сердца нет." На прощание (он выходит раньше меня на одну остановку) целует мне руку. У него рука шершавая, как наждак.

Со мной что-то происходит. Реально хочу завести собаку (но не в квартире-городе же! да и котики морально вряд ли готовы). Дворнягу какую-нибудь немудрящую и не очень большую. просто собаку.

Помимо девочек с бантиками и цветами и мальчиков просто с цветами, лента полна фотографий с рядами поп, устремленных к небу. Правильно мыслящие толерантные друзья поздравляют всех с праздником, но я, не поздравляющая никого публично с Рождеством, ощущаю холодок: не люблю мироустройства, где женщины нарочито исключены из процесса, или искусственно отделены от мужчин, да еще с подведенной под это идеологией. Так что меня никто не убедит.