Доработалась, точнее, допрезентовалась книг до того, что ночью приснилась долгая прогулка с Элом Казовским по странной болотисто-лесистой местности, утыканной античными статуями. Говорили о чем-то страшно интересном, но ничего не помню по пробуждении. Вчера во время презентации в энный раз смотрела фрагмент из Мольера Мнушкиной - показывала его как иллюстрацию к тексту из сборника - и внутренне была в энный раз потрясена настолько. что чуть не разрыдалась перед публикой.

Попалась тут на глаза в сетях одна девочка - у нее преподают друзья. Хорошая такая девочка, бойкая, смышленая. А все равно смотрю на нее хорошенькую и не могу избавиться от воспоминаний о том, как ее бабушка призывала сдать моего сына в Институт мозга на обследование вследствие чудовищного цинизма (А. наотрез отказывался распевать пошлые песни на стихи этой бабушки - она строчила простыни для школьных праздников).

Работа в помещении бывшего германского посольства несколько дней обогатила архитектурно (спасибо юрфоруму и, по странному стечению обстоятельств, немцам). Отчего-то кажется, что там не только Беренс, но и начальник работ, Мис ван дер Роэ отметился как следует. Пространственное впечатление очень сильное: и от скругленных дверей, и от лестницы, ведущей куда-то прямо в третий Рейх, и от раздвижных дверей зала. Предположение о художественном участии ван дер Роэ вызвано схожестью ощущений с позапрошлогодними - от посещения виллы Тугендгат.

Причем, это именно пространственное ощущение, а не декор.

life's little ironies

Скажем так, забавно, когда законотворец, бывший одним из исполнителей (если не инициатором) закона, из-за которого чуть не закрыли один известный университет (правда, когда совсем сверху прикрикнули, все притормозилось), спрашивает у молодого советника учреждения, представляющего верховную судебную власть другой страны (тоже пытающейся позакрывать все, что чуть-чуть высовывается над болотом), где тот учился, юноша называет ровно тот же университет. Еще более забавно, когда вполне себе бандитский субъект ("Он причастен мафии!" - как говорил покойный Зайцев) становится объектом преследования маниакально мстительного персонажа (для обозначения последнего даже затрудняюсь слово подобрать - переполняет) и обретает вдруг человеческие черты, и даже хочется его защитить. Вот как заставляют меня изъясняться мои работы.

Уважаемое мрзд, когда я (наконец) вырасту большая, подари мне, пожалуйста, просторную квартиру: чтобы было пустое пространство и книжки не громоздились пизанскими башнями, и котикам было где побегать, а главное, чтобы был круглый стол и комната для гостей специальная, куда бы всегда можно было устроить друзей ночевать. И пыль, пыль можно было бы легко убирать. А еще чтобы все были относительно здоровы, ну, и мир во всем мире, куда без него.

Слов-то приличных больше нет у меня: опять это летает-грохочет - типа, помни, сука, день победы (не тот, конечно, день, который праздновали твоя бабушка и ее сестра, блокадница и фронтовой врач, с близкими друзьями, тихо и грустно, а неизвестно чей истерический праздник). Коты нервно кричат. Плохо болеть дома и не иметь возможности уехать далеко на эти дни.

Отвратительный на этот раз попался вирус - температуры нет, голова как в коконе, работать невозможно совершенно (а что иначе делать? валяться просто?). Вчера уже от безысходности посмотрела несколько марвеловских фильмов - тоска дикая. Очень скучно. А читать тяжело, все расползается перед глазами. Смотрю производственную драму Harlots. Хорошее кино про людей труда.

Болеть вредно. Работать не могу, читаю энторнеты. За окном гудят блядские самолеты - только котов нервируют. День Победы они (однозначно "они", "чужие", враждебные мне лично инопланетяне без памяти, без ума, только с прихотливо сублимированным страхом смерти в пустых глазах) так празднуют. + дикая мизогиния (это соединились отвратительный пост о найме на работу пиарщицы со "щиколотками" и еще более отвратительное поведение местного журналиста-"арабиста" на "Фонтанке"). Ох, не надо вообще ходить в эти места.

Как только потеплело, я сразу заболела:( Вчера буквально за волосы и в соплях заставила себя не потерять билет на любимую "Дидону". Дети жгли. Белинда была практически барочная, только Дидону иногда уводило в вокал другой эпохи, ничего страшного, но лишний раз доказывает, что барочная опера про нюансы.

Поиграла в странные игры с памятью в Гунгербурге - настоящими кажутся лишь два воспоминания: сбор липового цвета на длинном бульваре в Нарве и большой балкон в квартире лялиной знакомой, где мы жили. Остальное, даже улица с соснами, кажутся надуманными воспоминаниями, т.е. память услужливо поддакивает увиденному, но это не настоящие воспоминания. По дороге туда и обратно слушала совершенно потрясший меня аудиороман S-Town Брайана Рида. Сначала думаешь, что слушаешь детектив, но постепенно понимаешь, что это совсем про другое.