Все казалось, живу в некоторой эмоциональной вате - все, что происходит, беспокоит в нужной мере, но не более. И вдруг острый дефицит чего-то одного, но самого важного, как выясняется. Вот прямо ломка. И не очень хочется обсуждать и объяснять, потому что будет глупо и банально (и даже, признаюсь, несколько унизительно), но каждое утро просыпаюсь и проверяю эмоциональным языком небо: появилось? нет не появилось. Пустота.

Мишкольц - самый таинственный город из тех, где я бывала. Вышли из вокзала (переводила разное промышленно-строительное, поэтому у клиента большой чемодан с образцами), подходим к одинокому такси (не сразу, кстати, правильно вышли, туристов Мишкольц не ждет, выход к такси со стороны вокзала в туннеле не обозначен, только к мясокомбинату ясно, как выходить, но нам не туда, хотя нужный адрес "улица бойни" тоже соответствует), там хитровато улыбается водитель: - До Вагохид 9 довезете? - А что там? - Нам нужен этот адрес. - Так не повезу, там длинное здание, много компаний, мало ли. - Но такси ведь едет по адресу, так? - Не скажете, как компания называется, не повезу. - Компания (называю). - А я не поеду (еще хитрее улыбается водитель, газует и исчезает). Мы (не только мы, еще пара потенциальных пассажиров-будапештцев, слышавших этот диалог, замирают в недоумении. Предполагаем, что не захотел везти, потому что по карте до места назначения всего километр. Пробуем трамвай (у вокзала кольцо) - захожу в трамвай и обмираю: практически все пассажиры, судя по характерной форме голов, в разной степени страдают отклонениями в психическом развитии (это не шутка, надо было снять, но стремно). Спрашиваю: Идет ли трамвай в сторону улицы Вагохид? - А здесь вообще такой улицы нет, в нашем городе! - рявкает на меня один персонаж. Идем пешком. На улице холодно, но идти по разбитому тротуару мимо бесчисленных закрытых питейных заведений в обшарпанных домах можно. Навстречу два дедка. - Санки-то чо не взяли? - поравнявшись злорадно интересуется один (глядя на большой чемодан). Не без приключений добрались до места (видимо, мишкольцы ждут пришельцев, поэтому нумерация домов еще более таинственная, нежели жители города), переговоры, все нормально, надо ехать дальше, заказываем такси, выходим на улицу. Та-дам, подъезжает ровно тот же самый штрих, что так весело отшил нас у вокзала. В его глазах явное замешательство и некоторый даже страх. - А что в прошлый раз нас не взяли? - интересуюсь. - Поступил другой заказ, повыгоднее. Мы ж тут хитрые.

Психанула - пошла и купила волшебные ботинки. Не то чтобы совсем успокоилась, но стало значительно приятнее.

вот ты умная такая, пятилетняя сорока, голова твоя седая раньше срока, ты привыкла ты забыла как бывает одиноко окунуться в тридцать пять и тридцать восемь это градусы, мудила, вас не спросим. коммуни –сты, нет, -кативный сбой случился идиотский стих какой-то получился.

Странно наблюдать за собой, испытывающей параллельно (по разным поводам) чувство глубокой печали и растерянности от неготовности к переходу в другое состояние относительно людей близких территориально и всяко и абсолютное счастье от ожидания встречи с друзьями, которые, как оказывается, тебя помнят и любят на другом конце земного шара.

Когда кажется, будто что-то не так, что-то не так. После большого умственного напряжения испытываю оцепенение, поэтому несколько притупилось восприятие, но это и хорошо, наверное.

Прилетела в пасмурную, но весну - пахнет теплом, вечером хочется гулять дальше. По дороге из аэропорта в метро - знакомые слегка понурые, но немножко вызывающе поглядывающие на окружающих (лишенных энтузиазма) пенсионеры с правительственного митинга с розданными им фанерками с надписью "Голосуй". Правда, по дороге домой больше обсуждают, кто будет прибираться в приходе - молодежь ленится. Магазины закрыты наглухо. В попытке супчика зашла в древнюю турецкую забегаловку, где не была уже лет семь, наверное. Малость пооблезла, но чечевичный суп хорош по-прежнему. За соседним столикам собирается домой работающая здесь венгерская женщина - ее ждут турецкий муж и смешной мальчик лет двух с половиной, который все время пытается маме рассказать, как они с папой ели мед. Женщина - худенькая с очень большими ушами и острым носом вполголоса рассказывает мужу: "Представляешь, этот толстый - имя я не расслышала, - у него еще дети взрослые совсем, привез себе вторую жену, двадцатилетнюю." И повторяет эту новость раза три. После зашла в "Пушкин" - посмотрела "Смерть Сталина". Совершенно блестящее кино - так, наверное, трансформировались реальные истории в средневековые хроники - многоликость толпы уходит, но суть-то остается. Все хороши. Зал был полный. И, хотя не уверена, что кроме меня там много народу знало, кто такие Юдина и Полина Жемчужина, реакция однозначная. Фильм страшный и смешной. И очень понятно, почему его запретили показывать в кинотеатрах у нас. И к Сталину запрет имеет только опосредованное отношение. Болезненно точный фильм (при всей исторической условности).

Ничего не пишу - в смысле, сюда не пишу, а надо бы, забудется ведь. И Пушницкий был хорош, и Фальк слегка зануден, и Маковец ммм..., ну, как обычно Маковец. Ни на что времени нет, книги-книги, писать-писать, читать некогда, а хочется. Пригольная Жинга (мне кажется, она послужила прообразом - отчасти, конечно, - Дейнерис в "Игре престолов", но это так, предположение только). Коровы понравились у Митлянской. И овцы. Эти вообще показались по композиции и выражениям лиц похожими на картины Серебряковой. Но сейчас не об этом:)) Подбирая отрывки для одного проекта наткнулась у своей любимой переводчицы опять на смешное - "Они [женщины] не врут ... просто выпячивают часть правды." (Курсив мой) Очередной пример глухоты, точнее, ситуация, когда переводчик не чувствует ненужного юмора. В оригинале, кстати, все вполне просто и невинно - "подчеркивают", "акцентируют", в общем, никаких "грудь вперед":))