В туалете лежит для чтения "Обрыв" - читаем всей семьей, не можем оторваться. Райский структурно напоминает мне Сашу, какие отличные женщины. Очень женский роман в высшем смысле. Одобряю. И без всяких сюсей-пусей. Ироничный, даже сказала бы англоватый:)

За последнюю неделю-две узнала много нового о своих глазах. Видела космос на гистологических картинках, современное искусство в завихрениях клеток, деформирующихся на глазах (в смысле, пока смотришь). Очень круто, но надо делать операцию, точнее процедуру с забавным названием, но пока не понятно когда. Но делать надо быстро. Не могу работать письменно. Очень раздражает.

Как. Я. Ненавижу. Заполнять. Составлять. Бумажки. Ненужные. Никому.

Еще снился сегодня сон, в конце которого обсуждала с японками смыслы японского телевидения.

Интересно: сразу в двух местах (работы, имеется в виду) отчетливо вижу стремление меня задвинуть. Не люблю ситуации "все животные равны, но некоторые равнее". Пытаюсь отличить пораженья от победы, как говорится, анализирую.

И наконец-то хоть какой-то сон приснился, а то уже давно ничего не снилось. В смысле, не помнилось. Еще читаю прекрасного польского Яна Котта ("Шекспир - наш современник") и почти плачу - как же все-таки навредили Шекспиру все эти глянцево-пафосные советские переводы. Особенно "Макбет", конечно. ... and nothing is But what is not. "И жизнь переод мной заслонена плодом воображенья, небылицей" (Пастернак), или еще почище: "...разум удушен грезами и поглощен несуществующим" (Лозинский); "Ум свел всю жизнь к пустой мечте" (Корнеев). Спасибо Вадиму Климовскому, обратившему внимание на это безобразие. Хотя и данный им дословный перевод польского перевода столь же далек от смысла шекспировской фразы: "и ничего не существует, кроме того, чего, впрочем, нет". Тут, естественно, можно поспорить, "зачем это все": "Совы - не то, чем они кажутся", или "Все наоборот" или "Лишь воображаемое для меня реально". Или можно вот эту прелесть посмотреть. Хочу слушать, как она делает этот звук, много раз подряд!

Вчера были (неожиданно для себя) на концерте Полины Осетинской. Очень любопытно: Чайковский в первом отделении вышел какой-то манерный, было ощущение, будто боясь слишком простых решений пианистка решила "поиграть" с темпом, даже посинкопировать. Зато Прокофьев с Шостаковичем явно удались. Как справедливо заметила подруга, бывшая с нами сам-третьей:) - музыка двадцатого века оставляет мало пространства для исполнительского эго, всех этих "моя жизнь в искусстве". От себя добавлю, и музыка до девятнадцатого века - в силу своей заданности - тоже этого пространства не оставляет. Даже в моей скромной музыкальной жизни романсы, например, совершенно не приживаются, кажутся мне слишком вычурными, зато Перселл и Барток получаются лучше. Тут, конечно, есть еще один момент, на мой любительский взгляд: тот же Чайковский обманчиво привычен и "прост", для его качественной интерпретации нужны и железная техника, и железные же нервы и дисциплина.

На фоне невыплаченной за три с хвостом месяца зарплаты в одном месте, подешевевшего из-за скачков курса гонорара в другом и невозможности вытащить гонорар до вторника в третьем сегодня мне вручают премию тут + есть еще похожие новости про будущее. Смешно.

Поле битвы - Земля, как в дурном фильме категории "зю". Есть возможность закрыть жестокий гештальт, но через мерзость и унизительное долгое проползание на пузе в не очень приятной компании. Теряю остатки воспитания - до такой степени хочется всех уебать (кому не нравится, что я позволяю себе ругаться матом, может отвернуться с презрением). с другой стороны, можно и жест сделать, но тогда есть риск все потерять. Со второй с половиной стороны, это может дать легкость. Один день поела говна - уже страдаю, с третьей стороны. Что со мной будет, если перейду на этот рацион, даже страшно представить. Дилемма, в общем.

За последние три дня мое человеческое и профессиональное самолюбие было жестоко уязвлено (не критика - самоощущение). Как результат сегодня приснился сон: я сажусь синхронить в кабину (опять!), а рядом третьей пристраивается тетка, которая меня слушает в третьи наушники и постоянно поправляет или ждет, когда я скажу то, что она от меня ждет. Может, ну его, поменять работу совсем? И преподавание, и перевод - все к чертям.

А еще я вчера опять была в опере. "Манон Леско" оказалась, конечно, не такой режиссерски безупречно продуманной, как "Трубадур" Чернякова. (Тот-то вообще был бесподобный - как еще можно поставить сегодня этот дикий сюжетный пафос с гениальной музыкой? Только как сеанс самопсихоанализа.) Первое действие суетливое на мой вкус, зато второе и третье показались мне очень хороши музыкально (оркестр - йес!). И с кинопроекцией не все понятно, особенно, если действие заявлено в 1940-е, а иллюстрируют четвертый акт фрагментами про Великую депрессию. Вообще осталось впечатление не до конца продуманной концепции - невнятная логика с кино/не-кино. Пели же вполне, последний акт совсем было хорошо. Видели в опере упыря (хорошо сочетаются два слова) - телеведущего Киселева с приспешниками. От них люди осторожно отодвигаются - дурно пахнет.

когда работаешь близко к реальному сектору и деньгам, понимаешь, что пиздец уже здесь.

Все эти годы я знаю, конечно, почему мне не нравится работать на филфаке: там унизительные женские туалеты, в которые я (когда на работе) стараюсь не ходить - это всегда стресс.