Ощущение такое, будто с поездки в Кострому прошел месяц. Еще бегала в ун-т (очень противно опять), ездила в издательство - даже боюсь рассказывать сама себе здесь, чтобы не сглазить, были чтения с Ядвигой, работали на шведах (архитектура), весело встретилась с Аней П - история про Ла Маэстру и прием на крыше тюрьмы сильно меня впечатлили, а вот трансгендерное кабаре Мадам Н - не очень. Отработала еще два спектакля с Фуфуа - в СПб и Москве - совершенно разная публика. Московская - тяжелая и очень ханжески высокомерная. Я прямо чувствовала, как артисту сложно ее раскачивать (при том, что мало кто имеет право так стебать балет, как он - с его-то прошлым и настоящим в балете). Эта история как-то снова вернула меня к бабушке с ее балетным прошлым. И хочется танцами заняться невозможно - чем-то пластическим, подвластным моему именно телу - неуклюжему и нетренированному, но искренне радующемуся танцу. + так было приятно, что почти все узнаваемы в этом спектакле. В Москве еще сходила на выставку Петибона.

Еще был хороший разговор с таксистом - в прошлом предпринимателем из Омска с сетью из 20 ресторанов, которого - по известной уже нам по истории друзей схеме - чуть не посадили, лишив бизнеса местные чиновники. Пришлось все бросать и уезжать. Следующей остановкой уже видит только заграницу. Рассказывал, как в разгар войны с чиновничьим ворьем и прокуратурой смотрел олимпиаду в Сочи и плакал, когда играли гимн - так было обидно за страну. Какой-то очень правильный и, увы, не нужный в нынешнем режиме активный, деловой, по-настоящему живой человек. Москва мучительна, площадь у Киевского вокзала похожа на Астану, но никак не на Москву. Грустноватые встречи с друзьями, но утро без дождя прекрасно (а с дождем - ужасно). Когнитивный диссонанс в парке Горького с пролетарским партером и барочными померанцами в кадках.