Снилось: мама распекает А., но а какой-то маленький, точно кукла-пупс, и при этом в школьной форме.
Вчера ходили встречаться с Чиллой, а это всегда приятно, даже при том, что каждая встреча с ней как с хозяйкой квартиры связана с отдачей кровных:) В Йедерманне пела Ujj Zsuzsa. Из-за сегодняшнего экзамена (принимаю, сука, принимаю, 54 перевода надо прочесть, умноженные на шесть...) пришлось уйти прямо уже на Dunántuli-slager... А как могло бы быть хорошо.
Про Рождество: а) прелесть праздника, когда сын пришел поесть уточку и испеченные ради случая калитки. Пока пекла - сама чуть не расплакалась, думая про бабушку, а когда А. пришел, еще добавил, сказал, что отчетливо помнит как Гага - он так называл ГЯ; б) 24-го зашли в Св. Анну любимую на Баттяни, там было детское представление; возможно, накладывается общее настроение, но эти умилительные детские и раннепубертатные голоса и трогательные песенки никак не скрашивают стремное ощущение от детей, разыгрывающих сюжет про девочку, по сути, которую обрюхатил стремный же бог, и она потом идет рожать в хлев, а фоном вокруг истребляют младенцев. В греческих мифах подобного рода сюжеты хотя бы не наделяли какими-то сверхценностями. Концерт барочной музыки и то лучше - ну, повторяют про Йезушку витиеватыми музыкальными фразами, в процессе повторов лишающихся смысла, но звуки хотя бы несутся вверх и утешают.
Сегодня снова был отчетливый сон: я ночую одна в квартире на 9-ой Красноармейской - прихожу туда поздно из каких-то гостей. В ночь мне звонит Богдан (господи, как он? каждое воспоминание о нем отзывается нежностью и болью) и сообщает, что придет ночевать Н. Приходит Н., ложится спать на соседнюю кровать, я злюсь, что он пришел, но и думаю, что вот, юность моя. Утром приходит В. - я пытаюсь ему объяснить, что Н. пришел вдруг, что мне самой не очень приятно, но чувствую, что В. раздражен и не очень мне верит. Н. какой-то моложе, чем сейчас, даже бодрый, собирается уходить, будто бы нечто военное на себя надевает, собирает какие-то предметы военного же назначения, повязывает платок на голову.
Опять пошли запоминаться сны каждый день. Сегодня много и долго ездила в метро. Какие-то сложные станции,пришлось проехать лишнюю, потом сложно было сориентироваться в долгих и непонятных переходах. Эта линия, кстати, снилась мне уже, было дело. Смысл сна с метро довольно прост - глубины подсознания, попытки что-то понять (уж да!), размышления над какими-то решениями, которые необходимо принять, бесконечное одиночество в этих решениях (в том смысле, что это только твое решение, за тебя никто его не примет - это если ездишь одна, а я всегда в метро во сне езжу одна). Любопытно, что проезжая одну из станций, видела, как на платформе три молодые женщины в спортивных костюмах и кроссовках с яркими красными полосами будто бы тренируются - прямо на платформе: бегают, прыгают в длину, отрабатывают передачу эстафетной палочки.
Сегодня приснился удивительной яркости и странных отношений с реальностью сон (в этом смысле - как "Паприка" или Нолан). Во сне, который воспринимается совершенно как реальность, я еду как бы в Штаты переводить, сначала - длинное шоссе в какой-то непонятный аэропорт (еду из Петербурга) - как будто на севере: небольшой, все сидят в круглом низком зале. Потом мы где-то что-то полусекретное переводим, не помню, с кем я. Это не Штаты, а какая-то теплая, с почти средиземноморской растительносью Карелия (такая у меня где-то в снах бывала). По дороге обратно заезжаем на какой-то островок, называется на букву В, я не запомнила. Островок чем-то напоминает парк Монрепо, только добавить несеверной растительности. На островке языческого, римско- даже этрусского вида круглый храм, к нему ведет затейливый мост. Я прошу остановить маршрутку (а мы едем в маршрутке), чтобы туда сходить. Мы туда идем - внутри мозаики и даже бассейны, как в купальне, с горячей водой, а еще сидит октет в концертной одежде (рояль, альт, виолончель, скрипка и, кажется, контрабас) и играет какую-то музыку. После, вроде как, приезжаю домой, а мне говорят - вам опять переводить, у вас, вон, уже и виза есть. Вот тут и происходит какой-то мёбиус с реальностью: во сне я мучительно пытаюсь вспомнить, где это я в этом году могла подобное переводить и, тем более, в США (на всякий случай, не было такого), и почему-то в сне же на фоновом уровне "не-сна" представляется, будто я действительно ездила на такой перевод. И вот, в итоге, непонятно как я оказываюсь на каком-то средиземноморском, но африканском побережье, где тоже памятники античности, виадуки, грандиозные постройки, переходы, жаркий пляж, куча народу, смотрители на пляже в широченных шляпах и все закрытые одеждой от солнца, даже в перчатках. Я иду наверх (по картинке похоже на Мальту, которую я видела только на картинках:)) в море выдается длинный каменный "язык", возвышающийся над пляжем, я захожу на него, но вдруг навстречу идут во множестве полицейские - чернокожие, в темно синих беретах и плащах, мол, идите вниз, тут кто-то приехал. Мы спускаемся вниз - только тут "проявляются" мои напарницы по переводу (судя по тому, что нас трое - какая-то неизвестная мне белокурая переводчица из Казахстана и третья - коллега из СПб, знакомая мне по форумам, но, хоть убей, не могу вспомнить имя, но визуально знакомая), работаем мы в рамках какой-то встречи членов международной организации; мы спускаемся вниз, и дама из Казахстана меня спрашивает, есть ли у меня на паспорте специальная отметка, а я и не знаю, потому что не отразила ни одного перехода границы. Всю оставшуюся - в реальности микросекундную - часть сна пытаюсь вспомнить, проходила ли я погранконтроль... Некоторые картинки из сна - знаю, откуда, часть сюжетов - тоже. Но целое получилось занятное.
Интересным образом зацепили Stranger Things - я только нынче собралась посмотреть сериал. Заодно посмотрела и Stand by Me Роба Райнера так ужасно умершего буквально на днях, поскольку многое в "Делах" прямо оттуда (ну, и с Стивен Кинг, куда тут денешься - странная вдруг перекличка с тоже недавно посмотренным The Life of Chuck. Вдруг как-то прониклась не совсем мне до конца понятным манером этими рассказами Кинга. Фильм с мальчиками, какими-то настоящими и, в то же время, фантастическими (редкой глубины проработка характеров, говоря циничным языком создателей контента). Юный Ривер Феникс (неудивительно, что судьба его в кино была так стремительна и закончилась ранней смертью - такой силы актерский талант безнаказано не дается). Редкий по точности передачи непередаваемого важного подросткового фильм-сон. Постоянное присутствие подспудного в простой в общем-то истории (если, правда, забыть, что мальчики отправляются на поиски трупа умершего ровесника; поначалу - за условной наградой, но на деле - за другим, конечно, кто за чем). Фильм какой-то совершенно инфернальный. Понятно, почему Stranger Things, наряду с массой других отсылок, так цепляют. И даже меня, совсем из другой вселенной, нежели вселенная американской жизни восьмидесятых. Еще в Stand by Me в финале звучит песня, которая у меня ассоциируется с одним из моментов абсолютного счастья в июле 1989 года, когда мы с PQ были в Москве, и нас повели на вечеринку в МГИМО. С тех пор, кстати, и терпеть не могу тамошних: мы, наше разношерстной толпой из американцев, разной степени раскованности советских, социально справедливых шведов и отвязных индийцев (о, Сидхарта, где ты, великовозрастный мальчик:)) веселились "от пуза", а эти мгимошники напыщенные смотрели на нас с ужасом юных, но уже чиновников. В какой-то момент все уже пьяные полезли купаться в фонтан перед зданием МГИМО, нас в испуге стали выгонять, у меня тогда еще были совсем длинные волосы, по ним стекала вода, все было мокрое, пришлось лезть в автобус в пиджаке на голое тело, Ann Yoshinaga посмотрела на меня в таком виде и вдруг сказала: You look so sophisticated (вот же есть фразы, которые врезаются в память навсегда, для меня это было настолько неожиданно, никто никогда до этого не видел во мне того, что я в себе ощущала, это ни с чем не сравнимое чувство of being seen), а потом затянула ту самую песню из фильма (я в курсе, что песня старше фильма и вообще 1961 года). И мы ехали мокрые по ночной Москве и орали When the night has come and the land is dark... Cудьба Йошинаги потом сложилась непросто, но тогда, в том путешествии, она была мне настоящей soul mate, последний раз слышала о ней в 2019 году от Марит, та c ней пересекалась. Хочется закончить фразой из фильма "I never had any friends later on like the ones I had when I was twelve. Jesus, does anyone?" Но это не совсем правда, хотя той степени близости, как та, что была испытана - правда, не в двенадцать, как у Райнера, а в шестнадцть, - мало с кем из друзей, появившихся у меня после, мне мало с кем (но есть!!!) удалось испытать.
Сегодня (по, конечно, понятным мне причинам) снилась лялина квартира. Если этот блог кто-то вообще читает, то знает, что эта квартира - особое место в моих снах. В большой комнате накрытый стол - заселяем в квартиру какую-то девушку (уже второй раз снится, что кто-то новый - девочка/девушка - в эту квартиру приходит). За столом сидят Евдокия Яковлевна и Яков Петрович (мои прабабушка и прадед - они мне снились до этого вот так, вместе, буквально только один раз в жизни. в переломный ее момент, когда я никак не могла принять для себя решение, они мне тогда приснились в небольшом домике, где ласково говорили со мной - помогло, между прочим). Прабабушка сидит как-то особенно прямо. Кроме них в комнате еще четверо - я, эта новая девушка, еще какая-то женщина (не разобрала) и мама, которая ухаживает за Евдокией и Яковом, подкладывает им еду, подливает морс в стаканы. Такой сон.
Заметила, что у мамы в "туманных" состояниях резко меняется лексика, которой она пользуется в разговоре. Понятно, что она в этих состояниях подыскивает слова, они ускользают от нее (справедливости ради, этот симптом я заметила давно, консультировалась со специалистами - они расходились во мнениях, например, тот факт, что у человека регулярно не укладываются в памяти имена - до такой степени, что он их не может воспроизвести даже на короткой временной дистанции - ни о каких прямо нарушениях еще не говорит, это как раз не страшно, а вот борьба с обычными словами - другое дело). Вижу/слышу в этом не только нарушения нейронных связей, но еще и выход на поверхность детской субличности. Так говоря о состоянии своего здоровья в нормальном режиме она может сказать: "У меня все в порядке, аппетит есть, стул нормальный, регулярный," - то есть, как взрослый адекватный человек. Но буквально за день до этого произносит: "У меня все хорошо, но вот было плохо, не было макдака (! - слово-"заместитель", впадая в "детский" режим, мама словно бы стесняется говорить обо всем, что касается естественных отправлений, а взрослые, медицинские слова будто забывает).
А. сегодня с третьей (первая была в студенческие годы - не понравилось делить квартиру с однокурсницей и ее бойфрендом, вторая - перед самой войной стал обладателем собственной жилплощади - покинул ее) попытки наконец обрел пусть и съемное, но собственное жилье. Радости всех участников процесса нет предела. Честно - совместное проживание (пять месяцев в году - мы не все время сосуществовали на одной территории) не было в тягость морально, но трое взрослых в одном пространстве - не самая удачная конфигурация по многим причинам. Всем нам удачи, как говорится.
Если бы все знали, как я помню плохое... Когда сын был еще младенцем, помню, была в гостях у бабушки на какой-то праздник (Пасха? майские? - но весна, точно). К ней тогда пришли подруги из Аничкова. Среди прочих Алла Владимировна (господи, уже нет той Аллы Владимировны столько лет, а я помню отчетливо), дама красивая, безапеляционная и бесцеремонная, жившая в достатке, гордившаяся (кстати, обоснованно) своими детьми (очень приятными людьми, на самом деле). Мы сидели за столом, Саша был у меня на руках, засыпал, я его покачивала. Алла Владимировна, глядя на меня, вдруг сказала: "Вот, качаешь его на руках, а потом будешь так же пьяного домой тащить, когда вырастет." Какое насекомое ее укусило, чтобы она произнесла эти слова? С какой целью она это сказала? Какие воспоминания, травмы, ассоциации вытолкнули у нее изо рта этот текст? Не знаю, но после этого случая я больше никогда с ней не разговаривала и старательно избегала любого контакта. Заметим, что Александр не злоупотребляет, и я ни разу в жизни не сталкивалась с ним в таком состоянии, чтобы он не мог сам идти, не говоря уже о том, чтобы его надо было нести...
Зоя Ивановна была не то чтобы подругой, скорее, приятельницей, землячкой бабушки и Ляли. Маленькая, сухонькая северная старушка. Она жила в коммуналке на Загородном, в огромном доме, что рядом с перекрестком (где от Загородного отходит Разъезжая). В коммуналке у нее была последняя комната по коридору, эдакий закуток, невероятным образом забитый старинной мебелью: гигантский буфет, стол с бисерным абажуром, диван с высокой спинкой и полочкой над ним. У нее было какое-то невообразимое количество разнообразных вещей из дореволюционной жизни. Особенно помню альбом с открытками Елизаветы Бём - я любила его рассматривать, когда мы приходили к ЗИ в гости. В моем детстве она уже была на пенсии, но до пенсии работала кассиршей в Елисеевском (она, кстати, уверенно отстаивала версию существования той самой люстры). Все это добро в квартире было результатом деятельности ее мужа - давно уже умершего. Он был из супербогатой купеческой семьи, в революцию семья была уничтожена, он остался без всего и один и всю дальнейшую жизнь скупал в комиссионных предметы мебели и обихода, которые были похожи на то, что он знал в детстве и ранней юности. В частности, был завсегдатаем большой мебельной комиссионки на Марата.
Зоя Ивановна была страшная сплетница, знала все и про всех, рассказывала упоительно смешно - не только потому, что была от природы смешлива, но еще и благодаря специфическим представлениям о жизни. Мое любимое у нее - "Он ей нужен только для кровати" (про мужа одной знакомой).
У Лялечки было две подруги - вообще у Лялечки было много подруг, знакомых, приятельниц. За свою жизнь она успела поработать в огромном количестве мест, потому и столько подруг. Но этих двух конкретных подруг объединяло имя. Обеих звали Клавдия. Клавдия Андреевна была крепкая, невероятно живучая женщина со страшной судьбой и, как я теперь понимаю, некоторым психическим расстройством, которое, впрочем, не мешало ей работать, общаться и вести невероятно активную жизнь. Каждое лето она выезжала работать посудомойкой в санаторий (или пансионат - уже не помню) под Ялтой, где жила в дурных условиях, но каждый день в пять утра ходила купаться на море, загорала до черноты и набиралась здоровья для последующих месяцев в ужасной коммуналке. Потом ей дали небольшую квартирку где-то на Ржевке, мы с Лялей ездили к ней в гости. Клавдия Андреевна обладала сильным голосом, имела отличный слух, громко и увлеченно пела. Любимой ее песней была "Виноваталия" - я долгое время была совершенно уверена, что это какое-то экзотическое имя. Психику ей сорвало во время войны. Любимый человек ее погиб, а ребенка от него она потеряла в роддоме. По рассказу Клавдии Андреевны - проверить эту историю нет возможности - ребенка убила медсестра, немецкая шпионка, которая якобы специально морила младенцев. Правда то была или нет, но какую-то часть разума Клавдия тогда потеряла, из-за чего периодически пропадала из лялиной жизни, но потом всегда возвращалась, готовила какие-то прекрасные вещи и всячески радовалась общению с Лялей, очень нежно относилась она и ко мне.
Вторая Клавдия, Клавдия Семеновна, если ничего не путаю, была знакома с Лялей по заводу "Севкабель", гдя Лялечка заведовала профилакторием довольно долгое время (я до невозможности любила в мелком детстве ездить к ней на Кожевенную линию, где все в профилактории меня баловали, а снаружи чудовищно пахло мочевиной - тогда еще рядом с "Севкабелем" вовсю работало кожевенное производство. Клавдия Семеновна была замужем за Евгением Александровичем (? - надо бы уточнить у Нади), в прошлом - военным, причем, какого-то довольно высокого, кажется чина. Жили они в сталинке рядом с метро "Ломоносовская". Самое прекрасное у Клавдии Семеновны была ее внучка, Надежда, предмет моего детского восхищения (Надя на несколько лет старше меня), "Наденька черненькая" (отец Нади был африканец из Мали, он расстался с надиной мамой - я никогда ее не видела, вроде бы она довольно рано умерла, но и когда была жива, ни разу не присутствовала во время наших довольно частых визитов). Черненькая - потому что у Ляли была другая подруга, и у той была внучка "Наденька беленькая". Восхищалась я Надей потому, что мне она казалась очень красивой и исполненной талантов. За пределами моего воображения Надя действительно очень красивая - и была, и есть. И талантливая. Хочется сказать "лучезарная". Она стала художницей, преподает, работала (надо будет у нее спросить, работает ли по-прежнему) с Ломоносовским фарфоровым заводом, обладает волшебным вкусом, носит какие-то невероятные украшения (о, ее кольца). У Клавдии Семеновны с мужем была чудесная дача в Сосново: сосны, песок. Каким-то боком, не помню уже, каким, семья Куприяновых была связана с Зоей Ивановной, землячкой и подругой бабушки и Ляли. Но это в другой раз.
